Об этом и многом другом «Литеру» рассказала художественный руководитель и главный дирижер Государственного академического фольклорно-этнографического оркестра «Отырар сазы» Динара Тлендиева.

– Динара, в рамках ЕХРО-2017 планируется большая культурная программа. Как «Отырар сазы» не затеряться в этом многообразии?

– Не секрет, что к ЕХРО готовится сейчас весь Казахстан и практически все работники культуры в нашей стране. Поэтому от нас тоже будет сюрприз: мы будем выступать на открытии выставки и ближе к завершению. Мы разделили нашу программу на «народный» блок и классический, в рамках которого мы готовим один сюрприз. Я не буду разглашать подробности, потому как все это пока еще на стадии подготовки. Вообще, у нас будет очень много выступлений в рамках этого мероприятия – окончательная программа наших выступлений еще утверждается. Помимо открытия у нас будет еще два выступления в «Астана Опера». Уверена, что зрителям понравятся и наши новые оркестровки, и новые солисты. И мы никак не можем затеряться в программе ЕХРО, потому как представляем фольклорные инструменты, этнографическую музыку. Мы, думаю, и будем в первую очередь интересны всем иностранным гостям, которые хотят познакомиться с нашей культурой, в частности музыкой. И уж кто, как не мы, знает в этом толк?

– В вашей программе выступлений на ЕХРО не только казахские народные мелодии и произведения отечественных композиторов, но и мировые классики и даже русские и украинские народные песни. Насколько трудна эта работа – оркестровать под звучание казахских инструментов не подходящие на первый взгляд для этого произведения?

– На самом деле здесь ничего сложного нет. Не подходящей музыки вообще нет для больших оркестров. Проблема здесь состоит несколько в другом – как правильно оркестровать то или иное произведение. Надо знать специфику инструментов. Если мы оркеструем мелодию с симфонического оркестра на народный, то там есть своя технология. И особо сложного ничего в ней нет. Нужно просто правильно подобрать аранжировщика. Мы, к примеру, часто используем оркестровки моего отца Нургисы Тлендиева, у нас есть замечательный дирижер Муслим Амзе. Мы работали с Александром Кимом – он чаще всего отвечает за классический репертуар. Он оркестровал для нашего оркестра «Шахерезаду» Римского-Корсакова, «Половецкие пляски» Александра Бородина знаменитый хит Сары Брайтман и Андреа Бочелли Time to say goodbye.

– Многим непосвященным кажется, что «Отырар сазы» сегодня – это нечто архаичное, связанное исключительно с народным искусством, которое широким массам не всегда интересно. Вы как-то боретесь с этим стереотипом?

– Это действительно стереотип. К нам сейчас приходит очень много молодежи, аудитория растет. И последние несколько лет у нас были своего рода экспериментальными – мы участвовали в «Параде оркестров». Это и было как раз зазывание новой молодежи. В том числе и произведениями мировой классики. Со стереотипом о якобы «архаичном коллективе» можно бороться только одним способом – заинтересовывать молодежь. И мне кажется, что это неплохо получается. У нас очень много оркестровок современной музыки – в этом мы работаем с Жамилей Серкебаевой, мы чаще обращаемся к зарубежной музыке.

– Ваш легендарный отец Нургиса Атабаевич Тлендиев ушел из жизни, когда вы были еще подростком. Вы с самого раннего детства знали, по какой стезе пойдете? И успел ли отец передать вам какие-то важные знания и секреты?

– Конечно, выбора у меня никакого не было. С самого начала было ясно, что я буду заниматься музыкой. Меня отдали в Байсеитовскую школу, хотя меня забыли отдать в «нулевой» класс. Я занималась с первого класса. Конечно, это была большая мечта отца, чтобы я продолжила его путь. Я с самого детства ходила на его концерты.

Мне было 13 лет, когда он ушел – в таком возрасте ничего особо серьезного ребенку не скажешь. А если и скажешь, то он не поймет. Но мой отец – мой первый учитель. Я видела его в деле, в работе. Помню, папа лежал в больнице и сочинил одно из последних своих произведений – это были 7 произведений, посвященных памяти его отца. Даже лежа в больнице, он занимался оркестровкой этих вещей. И после репетиции, когда оркестр первый раз сыграл эти произведения, отец их прослушал, и я как раз пришла к нему в больницу. Он с таким воодушевлением рассказывал мне: «Дизуля он меня так называл, ты не представляешь, как прекрасно это звучит! Какой у меня гениальный оркестр». И это были, наверное, самые важные уроки. Его искренность и живость мышления.

– Как вы оцениваете сериал о вашем отце «Кустар анi», в котором показана история становления оркестра, которым сегодня руководите вы?

– Я и моя мама встретились с режиссером, но постоянно в работе над фильмом мы не участвовали. Почему-то консультантами сериала были выбраны люди, не имеющие отношения к моему отцу. А если и имеющие, то очень отдаленное. Потому что там такое количество нелепых ошибок, что стыдно смотреть. Вплоть до каких-то мелочей: известно, что отец был левшой, а там он показан правшой и т.д. В общем, это в корне неправильная работа. Отец жил не так давно, и осталось много людей, которые его знали. И актеру и режиссеру довольно тяжело было передать образ Нургисы Тлендиева, не вызвав критику тех, кто его знал. Это не удалось, фильм получился неправдоподобным. Сценарий был плохим, потому как делалось это впопыхах, на скорую руку, как часто бывает в нашем кино. Я думаю, что в будущем к образу моего отца еще вернутся. Желающих появится много, главное, чтобы они были талантливыми. У нас большая проблема со сценариями, от этого наш кинематограф очень страдает. Фильмом «Кустар анi» я не удовлетворена.

– Делаете ли вы какие-то маркетинговые, если так можно сказать, исследования относительно того, что больше хочет слышать от вас публика. Вообще, как вы составляете свои программы?

– Наши программы тематические, из этого я исхожу при составлении программ. Народ, как правило, хочет слышать знакомые произведения. Что привлекает молодежь? Современная музыка. К нам хочет приходить очень много зрителей. Но есть у нас и определенные проблемы с рекламой. Мы стараемся давать рекламу и в СМИ, и в соцсетях, но этого мало. Ко мне много обращаются с жалобами: почему я не знал про ваш концерт? Телевизионная реклама – дорого. У нас если и есть возможность, это давать праздничные концерты на радио. Постоянная реклама в СМИ – это немыслимые деньги. Даже в составлении наших новых программ есть финансовый вопрос. Но есть еще и творческий кризис – не так много композиторов, чьи произведения может играть наш оркестр. А если они и есть – опять же все упирается в финансы. Во времена моего отца все шло от души и от сердца, сейчас все превратилось в бизнес, хотят делать все исключительно за деньги. Поэтому нам ничего не остается, как делать все постепенно – по 2–3 новых произведения на программу.

– Чем живет сегодня оркестр «Отырар сазы». Насколько сейчас в принципе востребованы подобные оркестры?

– На самом деле сегодня заметно лучше, чем было в 90-е и даже «нулевые». Сейчас появился интерес, к нам приходит молодежь – в те времена вообще никому ничего не было нужно. Наш основной зритель сегодня – это школьники. И хочется сказать родителям, чтобы они чаще приводили детей и приучали их к хорошей музыке. Чтобы они не воспитывались на музыке, звучащей исключительно на радио и ТВ. Надо водить в оперу, симфонию, на народную музыку. Тем более что у нас есть интересные лекции-концерты для деток, где рассказывают об инструментах, произведениях. Мы будем делать новые абонементы для наших постоянных слушателей.

– Есть ли интерес к казахской музыке за пределами Казахстана и тюркского мира и как он проявляется?

– Интерес есть, и он колоссальный. Дома к нам относятся как к чему-то очень привычному. Когда ты выезжаешь за рубеж, видишь, какой огромный интерес к тебе проявляет та публика. Они потрясены мелодичностью нашей музыки, интересуются костюмами, инструментами. Просят выслать им партитуры, хотят сотрудничать. Единственное, что сейчас количество выездных концертов несколько сократилось. Но я думаю, что в ближайшее время все будет лучше и лучше. У меня для оптимизма есть все основания.